Весна со вкусом весны

За окном то мела метель, то капали капли разбуженного сияющим солнцем серого снега. Природа напоминала девушку, скромную, но определённо чего-то желающую. Чего она желала понять было не сложно, надо было просто взглянуть на календарь. Середина марта. Так чего может страстно хотеть та, которая так долго спала? Та, которая так, казалось, безнадёжно замёрзла в своих зимних снах? Она хотела Пробуждения!

"Срочно приезжай к нам, – сообщали Коту его друзья, отдыхающие на средиземноморских берегах далёкой Турции, – тут такое! Тут апельсины со вкусом апельсинов и помидоры со вкусом помидоров! Обалдеть!"

Кот вспомнил бутерброд с сыром на завтрак и поморщился. Не то, что бы он не любил сыр, но после рассказов о турецких апельсинах он показался ему пресным. Пресным и серым показался ему весь день и весь следующий день, а также день, наступивший вслед за следующим днём.

И вот однажды, нехотя, кутаясь в серый, как шерсть у голубого британского кота, шарф, вышел Кот на улицу и пошагал то ли по лужам, то ли по снегу, то ли по смеси того и другого, пошагал по своим делам. Ветер дул в лицо и заставлял закрывать глаза на происходящее вокруг. Да и что было смотреть на эту слякоть?

"Когда же ты к нам приедешь? Тут дикие черепахи и колибри!" – продолжали звучать в котовской голове голоса турецких друзей.

Вдруг что-то отвлекло на мгновение его внимание от этих голосов, и он увидел на ветке берёзы какой-то красный шарик. Что это? Помидор со вкусом помидора?! Да нет! Это был снегирь. И не один, а целая стайка. Снегири суетились и нетерпеливо потряхивали крылышками и крутили головами во все стороны. Кот присмотрелся. Чуть поодаль он увидел, а также услышал щебечущих изо всех сил воробьёв, прыгающих на ветках и стряхивающих с них серый промокший снег.

Под деревьями, сжавшись в пружину, стоял кот и пристально наблюдал за птицами, в любое мгновение готовый совершить прыжок за добычей. Мимо кота пробежал пёс, весёлый и даже беззаботный. Следом за псиной, вереща и смеясь, промчалась толпа школьников. Откуда ни возьмись выглянуло солнце и залило ярким светом и снегирей, и воробьёв, и кота, и пса, и ребятишек. 

Потекли грязные мутные ручьи растопленного солнечными лучами снега. Кот поднял взгляд вверх и с восторгом и удивлением увидел на ветках застенчивой, смущающейся своей весенней наготы берёзы почки! О да! самые настоящие весенние почки, вот-вот готовые раскрыться и ждущие лишь только им известного сигнала от весны.

Кот вдохнул полной грудью этого пьянящего весеннего воздуха. Он не хотел больше апельсинов, он был пьян весной со вкусом ВЕСНЫ! 

Садхана

Каждое утро он оказывался на краю этого разлома. По одну сторону – после долгой ночи всё ещё копошились мыши, устраиваясь в своих норках, и тихонечко шуршали пушистыми крыльями совы, тараща широко раскрытые глаза вдаль, где по другую сторону разлома зарождалось розовое утро – воробьи и галки начинали крутить головами, всматриваясь глазами-бусинками в очертания крыш и прикидывая, где можно разживиться хоть какой-нибудь едой в это холодное мартовское утро.

Уже не ночь, но ещё не день. Ещё не вдох, но уже не выдох. Уже не мысль, но ещё не слово. Коти Кот почувствовал, что завис… Завис над бесконечной бездной межвременного разлома, глубина которого измерялась нет, не метрами и не минутами, и никакой другой системой измерений. Он ощущал эту глубину как живую сущность, каждый вдох которой – это уже не начало, а каждый выдох – ещё не конец. Глубина манила и звала Кота в себя, к себе, всего его, навсегда…

Каждое утро он стоял на краю этого разлома, прислушиваясь к звукам уже не тишины, но ещё не слова и ощущая себя уже не телом, но ещё не Душой. Стоял и не решался сделать шаг навстречу... Расстояние казалось ему неодолимым, а встреча – неосуществимой. Он стоял в нерешительности и страхе. А бесконечная бездна продолжала терпеливо ждать, вибрируя и сияя своей потрясающей глубиной не где-нибудь, а в самом сердце Коти Кота.